- Неужели ты серьезно?
Он укоризненно смотрит на нее:
- Отсмеялась?
Она смахивает слезинки в уголках глаз, но все еще широко улыбается:
- Да. Почти. Но чья это была идея?
- Отца.
- Он решает за тебя?
- Он поступает так, как считает правильным. Видимо, решил, что у его сына бесперспективное будущее. И пытается все исправить.
- Кто хоть она такая?
- Мию. Это – омиай. Откуда мне знать?
- Поедешь? – чуть прищуривает она глаза.
- Естественно. Иначе поставлю под удар честь сразу двух семей.
Она с интересом смотрит и слушает. В ее квартире солнце. Свет падает на него, на пол между стулом и кроватью, на краешек пледа, на котором сидит она.
- Что ты будешь делать? – чуть склоняет она голову к плечу.
- Скажу им про тебя.
Она молчит. Взгляд остановился на солнечном луче у ее ног.
- Не думаю, что они будут рады твоим новостям, - наконец произносит она.
- Им придется смириться с моим выбором.

читать дальшеДорога от станции петляет между полей. Солнце пригревает все сильнее. Он расстегивает ветровку, вдыхает полной грудью запах мокрой земли и первой в этом году травы. Несколько минут стоит, боясь спугнуть видение: двух мальчишек, смеясь, бегущих по дороге наперегонки. Тихо усмехается и идет дальше.
Небольшой дом у холма. Рядом еще десяток таких же. Что-то сжимается внутри. Он не замечает, как ускоряет шаг.
Проходит под воротами, уже подходит к крыльцу, когда вдруг слышит за спиной быстрые шаги и его чуть не сметают с ног.
- С приездом!! – смеющийся голос такой громкий, что его слышно и в доме, где тут же тоже слышны приближающиеся шаги.
- Шунске! – он поворачивается к брату, которого выше на целую голову, - ты-то тут что делаешь? Тебя все-таки выгнали из твоего университета? – смеется Тэцу.
Тот только ухмыляется на его традиционный вопрос, который он каждый раз задает при встрече:
- Не-а! Не дождешься! Должен же в семье быть хоть кто-то образованный!
- Поговори мне тут! – Тэцу отвешивает ему шуточный подзатыльник.
- Тэцуо! – он даже вздрагивает от этого голоса. Мягкого и заботливого. Поворачивается к дверям.
- Я дома, - улыбается он матери, замечает за ее спиной отца и прибавляет к словам поклон.

Сёдзи в сад приоткрыты. Еще холодный весенний ветер заглядывает в комнату. Тэцу следит за движениями матери, убирающей со стола тарелки. Отец все так же сидит за столом напротив него.
- Тэцуо. Завтрашний день, возможно, самый серьезный в твоей жизни, - начинает отец.
Тэцу поднимает на него глаза, слушая внимательно каждое слово, которое тот произносит.
Шунске сидит чуть поодаль, прислонившись к перегородке.
Они оба знают, что когда говорит отец перебивать нельзя.
Тэцу думает о том, что за все время, что они не виделись, ничто не изменило его. Те же сдержанные интонации, в которые он вкладывает всю серьезность разговора. Та же строгость на лице, прямая спина, сухие, но сильные руки.
Мать заканчивает с посудой и тихо возвращается в комнату, опускаясь на пол чуть позади отца. Тэцу любуется ей. Всегда подтянутой, под стать отцу. Но более мягкой в чертах, в словах.
- Надеюсь, ты все понял, - произносит отец и замолкает, внимательно глядя на сына.
Тэцу набирает в грудь воздуха. Отодвигается от стола. Руки, лежащие на коленях сжаты в кулаки.
- Я все понял, отец. Но я должен сказать вам, что это невозможно.
Шунске почти задремавший, резко встрепенулся, мать обеспокоенно смотрит на Тэцу, а отец при этих словах вскочил на ноги. Но они молчат. Давая ему продолжить и объясниться.
- Я не могу жениться на той, что выбрали вы. У меня есть девушка. И она ждет от меня ребенка, - произнес он и склонился, касаясь лбом татами.
Мать прикрыла рот ладошкой, устремляя взгляд на мужа. Тот, кажется, осознавал только что сказанное сыном, а потом вышел во двор. Тэцу не пошевелился, только прикрыв глаза, которые не смел поднять.
Отец вернулся в комнату с бамбуковой палкой в руках, подошел к сыну, резко замахнулся и ударил Тэцу по спине. Тот едва заметно вздрогнул, но остался в том же положении. За еще двумя ударами последовали слова:
- Поднимись! - велел отец.
Тэцу послушно разогнул спину, вернувшись в прежнее положение, и в первый раз после своего ответа осмелился поднять глаза на отца.
- Видимо, плохо японцы воспитывают своих дочерей…
- Она не японка, - Тэцу снова склонился к полу.
Окончательно лишившийся дара речи отец собирался было снова пройтись по спине сына, но поднявшаяся с колен мать остановила мужа, осторожно потянув за рукав.
- Посмотри на меня! Иностранка, значит.
- Ирландка, - уточнил Тэцу.
- Тогда вдвойне позор на твою голову. Мало того, что ты роняешь честь нашей семьи, ты роняешь честь нашей страны. Современная Япония и так достаточно отошла от традиций, которые твои предки чтили веками. И ты делаешь следующий шаг по этой дороге. И раз так, то слушай меня. Твой поступок ложится на твои плечи. Раз ты идешь против моей воли, то и отвечать будешь за себя сам. Ни я, ни твоя мать тебя перед лицом семьи невесты оправдывать не станем. У тебя времени до завтра. Что ты будешь говорить и как – твое дело. Вспомни о том, что ты – часть семьи. И будь достоин и впредь ей быть. Разговор окончен. Иди, - он закончил и опустился на пол, опираясь рукой о столик.
Тэцу поклонился и поднялся. Закрывая за собой раздвижные двери, он бросил взгляд на отца и, кажется, только сейчас заметил, насколько тот на самом деле постарел.
***
Оттянув рукав, посмотрел на часы и уже думал подняться с крыльца, когда теплая ладонь легла на его плечо. Он поднял голову. Мать, улыбнувшись, опустилась рядом с ним.
- Только приехал, уже едешь обратно.
- Работа, - кивнул Тэцу.
- Поди, самую первую красавицу выбрал, - вдруг неожиданно толкнула она его локтем в бок, лукаво подмигнув.
- Ма! – Тэцу удивленно воззрился на нее.
- А что ма, я бы на твоем месте так и поступила!
Тэцу усмехнулся, тряхнув головой.
- Нет, это что же получается…это меня скоро бабушкой называть будут? Тэцуо, как я выгляжу? Я уже достаточно стара для бабушки? – она весело улыбнулась ему, наклонившись и заглядывая в лицо сына.
- Нет. Ты слишком мало ворчишь для этого, - улыбнулся он в ответ.
- И долго ты думаешь ее от нас скрывать, а? Когда приедете? Она же говорит по-японски?
- Конечно, говорит. А что отец?
- Ты думаешь, ему не любопытно посмотреть на ту, ради которой сын пошел против его решения? – спросила она вместо ответа.
- Не знаю. Наверное, так и есть.
- Он желает тебе добра.
- Я знаю.
- Давайте-ка, чтоб в следующие выходные приехали вместе.
Тэцу внимательно смотрит на нее, а потом улыбается:
- Хорошо. Обещаю.
- Вот и славно! – легонько хлопает она его по спине. Тэцу морщится, она спохватывается, - ох, прости. Так что вам приготовить к приезду?
- Вот теперь ты точно похожа, - встает он, - бааабушка, - тянет, дразнясь, и уходит собираться.

***
Смотрит на ее отражение в окне. Она с любопытством рассматривает пробегающие мимо поля. Он все еще немного удивлен, что она с легкостью согласилась поехать с ним. Садится поудобнее, стараясь не шевелить плечом, на котором устроилась она.
- Ты как?
- Восемь.
- Что «восемь»?
- Раз. Ты меня уже спросил. За полчаса, - смеется она, не отрывая взгляд от окна, - все хорошо. Дай еще конфету.
Он поспешно тянется к рюкзаку, расстегивая карман и вытаскивая открытую упаковку.
- Держи у себя.
- Отличная вещь, почти совсем не укачивает. Будешь? - предлагает она.
Тэцу только морщится, глядя на нее. Прислушивается к объявляемому названию.
- Сходим через одну.

- Воздух совсем другой! – замечает, едва они отходят от станции, - как после этого возвращаться в город? - поворачивается лицом к отставшему от нее на несколько шагов Тэцу.
- А не оставить ли мне тебя здесь в таком случае? На все оставшееся время? - предлагает, любуясь ей.
- Возьму, и останусь. Как тебе? Кто первый запоет? - поддразнивает она.
- Моя мать. От счастья. Подозреваю, что она всегда хотела дочку. А у нее вместо этого два сына-оболтуса, - смеется он.
Она разворачивается обратно и довольно потягивается на ходу. Он поправляет сползающий с плеча рюкзак и прибавляет ходу, догоняя ее.

- Идешь? – он уже шагнул на дорожку к дому.
- Иду, - она прошла через ворота, взгляд на долю секунды задержался на нескольких зарубках на левом из столбов. Она улыбнулась уголками губ.
- Добро пожаловать, - повернулась на голос, - Сакаи Осаму, приятно познакомится.
Зеленые глаза встретились с внимательными темно-карими, почти черными. Расправленные плечи, опрятность, переходящая в педантичность.
- Мэйв Галлахер, - она склоняется в глубоком поклоне перед хозяином дома.
Тот склоняется в ответ, ровно на столько, на сколько требуют того приличия.
- Проходите, - приглашает он в дом.
Тэцу пропускает ее вперед. Мию оставляет обувь у крыльца, ступив на теплые доски в одних носках и проходит в комнату, где у стола суетится хозяйка. Завидев их, она тут же поднимается, кивает Тэцу и с улыбкой обращается к Мию:
- Сакаи Сачико, - представляется она.
Мию называет свое имя, отвечая поклоном на приветствие и приглашение занять место у стола.

***
Тэцу вернулся в дом, плотно прикрыв двери. Старательно сдержался, чтоб не кинутся проверять, не произошло ли что-то непоправимое в его отсутствие.
- Я закрыл наверху, - кивнул ему Шунске из кухни.
- Что-то тихо, - опасливо произнес Тэцу, подойдя к брату, - что у них там?
- Мама почти сразу за тобой ушла постель стелить.
- Они там с отцом вдвоем?! – изумился Тэцу, - и что так притихли?
Шунске усмехнулся, откусывая только сделанный бутерброд.
- Это они только сейчас утихли. А то знаешь, как спорили!
Тэцу вытаращился на него.
- Чего ты на меня-то смотришь, иди сам проверь! Когда я последний раз проходил мимо, я четко слышал про Тоётоми Хидэёси и Ода Нобунага.
- Она не нашла ничего лучше, чем говорить с ним об этом?! – оба знали, чем кончались споры на эту тему с их отцом, в свое время преподававшим историю Японии.
Тэцу развернулся и направился в комнату, где оставил Мию, не обращая внимания на давящегося от смеха бутербродом брата.
Идиллия, которую он застал, потрясла его не меньше: Мию устроилась напротив хозяина дома и оба увлеченно склонились над столом, на котором играли в го. Когда Тэцу зашел, его отец как раз опускал белый камень на доску. Мию проследила за его движением, улыбнулась, чуть отодвинулась от стола и склонилась в поклоне в знак поражения. И только потом повернулась к Тэцу.
- Не смотря на фору, победа осталась не за мной, - сообщила она.
- Зато я уступил под натиском ваших аргументов в нашем споре, - заметил хозяин, не без уважения, - не каждый из жителей Японии может похвастаться знанием собственной истории, что прискорбно. Признаюсь, в какой-то момент нашего общения я пожалел, что вы не японка, - произнес он, глядя ей в глаза.
- Тогда и я признаюсь, что мне жаль, что вы не ирландец, - улыбнулась Мию.
Тэцу невольно напрягся, ожидая реакции отца, но тот неожиданно улыбнулся.
- Любовь к собственной родине – это прекрасное чувство. Тем более, если оно идет от сердца, - он поднялся, слегка склонил голову, пожелал спокойной ночи и вышел.