продолжение вчерашней истории
- Что за муть вы там плели сенсею? - сосредотачивает все свое внимание на разминке, напоминая себе, что она здесь не для того, чтобы продолжать выяснять отношения.
- А какую историю ты рассказала ему?
- Что ты сделала с рукой, Нана?
- Порезалась, когда готовила завтрак?
Ясновидящие подонки. Она действительно ответила нечто в этом роде.
- Как думаешь, надо рассказать сенсею, что она нарушила правила?
читать дальше- Воспользовалась настоящим оружием за пределами школы.
- Как же так вышло?
Два назойливых комара, которые уже поживились своей добычей, но все равно продолжают свое сытое теньканье над ухом.
- Вы тоже там были, - напоминает она.
- А ты не знала?
- Наш уважаемый родитель состоит в соучредителях этой школы.
- Рискнешь наябедничать?
- Можем заключить пари.
- Проверим, кто вылетит отсюда, а кто останется.
Интонации, залитые сиропом, от которого начинает ломить зубы.
Начало тренировки как нельзя кстати прекращает эту светскую беседу с двумя гиенами.
Первым с ней в пару встает Тэйт. Якобы Тэйт. Нана ни на минуту не сомневается в том, что любой из них готов отозваться на имя другого.
Привычный размеренный стук скрещивающихся бокенов действует лучше метронома. В конце концов личные счеты есть личные счеты, а сейчас они на нейтральной территории, где действуют совсем другие правила, которые им не обойти, как бы они того не хотели.
Едва она успевает внутренне согласиться с этой логикой, как во время следующего выпада "Тэйт" сокращает дистанцию и перехватывает ее руку, сжимая в своей так, что боль от едва начинающего заживать пореза пронизывает до самого плеча.
Ее внезапный вскрик и звук упавшего бокена разом выключают звук во всем помещении. Расплывающееся по бинту красное пятно - это все, на что она может смотреть сейчас, низко опустив голову, чтобы скрыть, как краска заливает лицо, а внутри расползается давно забытое чувство стыда за такую открытую слабость.
- Сильно больно?
- Ты ранена?
- Ты так громко кричала.
Доносится притворно участливый шепот с двух сторон.
Она пытается справиться с собой и вернуться в привычное равновесие, из которого ее так легко опять вышвырнули. Секунды промедления, прежде чем вскинуть голову и встретиться с направленными на нее со всех сторон взглядами.
Голос сенсея помогает найти ориентир, и дает еще немного времени.
- Нана, все в порядке? Может, на сегодня есть смысл прерваться?
- Ничего страшного. Это левая рука. Могу я отойти, чтобы сменить повязку? У меня все с собой.
- Хорошо. Не отвлекаемся, – учитель кивает, и переключает всеобщее внимание на ход занятия.
Достойный путь к побегу перечеркивают встревоженные голоса недавних знакомых.
- Сенсей, можно мы поможем Нане?
- Мы посещали занятия по оказанию первой помощи.
- Нана может недооценить состояние раны.
- Мы могли бы проводить ее в медицинский кабинет.
- Вдруг у нее закружится голова.
Сенсей жестом обрывает дискуссию и указывает направление, куда трио в конце концов может отойти, и прекратить мешать всем остальным.
Они чертовски быстро и слаженно двигаются. Синхронно подхваченная под локти с двух сторон, Нана почувствовала, как ее буквально оттаскивают на дорожку, в сторону клумбы с красными пионами. Братья выше ее на голову, и лучше не думать о том, что со стороны может быть заметно, что не все ее шаги соприкасались с землей.
Перед самым выходом, почти не сбавляя темпа движения, один из близнецов безошибочно подхватывает ее сумку, лежащую поодаль от наваленных вещей обучающихся, и закидывает себе на плечо.
Не теряя времени, Нана достает сверток с маленьким пузырьком антисептика и упаковкой бинта, краем глаза следя за близнецами и пытаясь просчитать, что они опять задумали. Еще почти мальчишеские улыбки на абсолютно идентичных лицах, искрящееся веселье в глазах, которые, если бы это было кино, обязательно подсветили бы адским пламенем.
- На тебе все еще слишком много одежды, для такой интимной обстановки.
Ну конечно, глупо надеяться, что они заткнутся. Очередная штамповая шуточка от наштампованных как под копирку придурков. Кто-то не додумался вовремя остановить конвейер.
Один из близнецов, не привлекая к себе излишнего внимания, перехватил ее раненную руку. Со стороны выглядит так, что он максимально бережен с ней, но только Нана знает, что задумай она вырваться, он скорее вывихнет ей запястье, чем разожмет захват. Второй тут же начал снимать фиксаторы с бинта, нисколько не скрывая намерений самостоятельно расправиться с пропитавшейся кровью повязкой.
- Не боитесь запачкаться?
- Но ты ведь застираешь наши курточки? - мурлыкающий тембр в ответ.
Все трое проследили взглядами круговое движение сматывающее первый оборот повязки. Каждая новая фраза - зловещая детская считалочка из фильма ужасов или книг Кинга, которыми она зачитывается.
- Как грустно.
- Обидели мышку, порезали лапку.
Еще виток бинта.
- Ты сильно плакала?
- Я бы посмотрел на мышкины слезки.
На каждом повороте два голоса сливаются в один, как раз за разом повторяющаяся мелодия заводной шкатулки, крышку которой она бы с удовольствием захлопнула со всей силы.
- Мышка баюкает раненную лапку, лежа ночью в своей одинокой серой норке?
- Ты вспоминаешь нас каждый раз, когда тебе больно?
- Чувствуешь себя беспомощной, когда сжимаешь ладонь, и она не слушается?
С повязкой закончено, и окрашенный красным бинт летит в сторону. Два внимательных взгляда устремлены на открывшийся заново порез. Не ослабляя захвата один из близнецов, нежно погладил края ранки.
- Я бы мог зализать, – искушающий шепот другого опаляет ухо.
- Такие раны заживают долго.
- И после них остается шрам, – с вовсе нескрываемым удовлетворением в голосе.
И снова, как эхо.
- Наша метка.
- Ха-ха.
- Ты уже начала считать наши метки на своем теле?
Больше не говоря ни слова, в четыре руки они выверенными движениями накладывают плотную повязку. И наконец, выпускают ее.
- Сестры милосердия закончили? – холодно интересуется она.
Синхронные кивки, на неведающих раскаяниях лицах.
- Тогда продолжим.
совместно с freya74