Полез среди ночи в кладовку за старым спальником, потому что замерз аж до зубного стука. А он обычно спасал: в походах был не раз испытан. Вытаскивал и не заметил, что тот краем за открытый замок старого чемодана зацепился. Ну, естественно, не ожидал и не был готов к такому повороту. И к последующему нашему с ним сближению. Аж весь сон из головы вылетел. Сгреб в одну кучу все, что из него высыпалось и лежит теперь передо мной на столе.
читать дальшеУже и забыл о существовании половины из этих вещей. Ну, а что? Когда в квартире едва хватает места для хоть какой-то мебели, между которой еще и дорожки для лавирования оставить надо, приходится исхищряться. Коробка в коробку. На шкафы, на полки. В чемодан вот убирать все, чем часто не пользуешься. А потом забываешь о вроде когда-то очень нужной вещи и спокойно обходишься без нее, оказывается.
Как без вот этого будильника, например. Все часы как часы, но у этого какой-то особый характер. Стоит только завести, чтоб шел. И все. Хоть десять подушек сверху положи. Тикает так, что под конец моргаешь ему в такт. Неубиваемая вещь. Поди и нынешний полет ему ни по чем. Но проверять не стану лучше.
Забавный мячик. Пустой внутри. Собранный из пластиковых легких звеньев. Доверчиво ткнулся в ноги, едва только выпрыгнул из чемодана. Кажется, выиграл его когда-то. Одно время после этого очень любил крутить его в руках. Так легче думалось. Сейчас снова покатал в ладонях. Что-то в этом есть определенно.
Футляр с солнечными очками. Вот уж что было бы бесконечно жалко разбить. Им далеко не один год. И если о появлении мячика в памяти только мутные воспоминания, то тут все настолько ясно и ярко. То самое, когда говорят: «помню как вчера». На мой личный вкус они всегда смотрелись на мне странно. Зато ей они шли безумно. Ради возможности полюбоваться довольным блеском ее глаз за их рыжими стеклами стоило их носить хотя бы просто зацепленными за ворот футболки. Не помню случая, чтобы она хоть раз отказала себе в удовольствии их примерить.
Пачка простых карандашей. Все как один заточены подобно копьям. Совершенно новые. Подаренные одной девушкой, пришедшей в ужас, глядя на «потрепанный огрызок», которым я имею обыкновение рисовать. Не мое определение, между прочим. И вовсе не огрызок. Маленький – да. В одном месте даже со следом моих собственных зубов, в которых, задумавшись, сжал его слишком сильно. Зато знала бы она, сколько связано именно с этим карандашом. В нем, можно сказать, уже прочно поселилась часть меня самого и моего вдохновения. А такое не меняют. Даже на коробку новых. И скачущий рыцарь, до которого еще не добралась точилка. Символично, черт подери. Раньше как-то не задумывался об этом и не подозревал, что оказывается настолько сентиментален.
Жестянка с плотно подогнанной крышкой. От ее падения было больше всего шума. Поднапрягся, открыл. На ладонь выпали три монетки и еще один пенни мимо – на пол. А на колени – несколько бумажных. Фунты, помню про них, точно. В принципе в любой момент мог бы их обменять. Да, а какой в том смысл? От них теперь веет прошлым. Ну, а я как раз только что признал, что испытываю слабость к подобным вещам. А вот это совсем уж неожиданное воспоминание – немецкая марка. Затесалась среди прочих. Маячок. Сполох далекого костра. Или лучше – последний уголек от сожженного за спиной моста. Как будто специально решила разбавить собой приятное впечатление от встречи со всеми прочими добрыми друзьями. Разгладил смятую купюру и на пару минут мысли, так довольно скакавшие с одного на другое, все куда-то поразбежались. Ладно, будь по-твоему. Оставайся. Раз уж взялся коллекционировать, так суди непредвзято. Ценность памяти, в конце концов, в этом конкретном случае измеряется не качеством самого события: плохое оно или хорошее. А тем, что оно тоже мое. Значит, имеет полное право на собственное место в коллекции.
Оглядел все свои сокровища еще раз. Снова прибрать надо бы. Но теперь уже пусть все подождет до утра. Может, я даже положу к ним в компанию еще пару экспонатов на хранение. Главное сейчас отогнать так некстати пришедшую в голову мысль, которая напрашивается на то, чтобы я признал ее правдой. И заключается она в том, что и я сам – точно такой же как они. Как все эти вещи, которые время сделало романтичными и от этого в чем-то даже притягательными. Такой же экспонат. Правда, в совсем другой коллекции…