- Кто она такая?
Хлопнула ладонью по столу, припечатывая к деревянной поверхности листок бумаги. Звякнула одна из кисточек в стакане, отстраняясь от своих подруг и подаваясь чуть вперед, как будто заинтересовалась, что же будет дальше.
Он берет ее руку за запястье, поднимает, второй вытаскивает листок и осторожно перекладывает его в сторону.
От неожиданности этого действия она молчит. Но этого хватает ненадолго.
- Я, кажется, спросила тебя! Так ответь! Кто она такая тебе, что у тебя везде только она!
читать дальше- Где везде? – уточняет он.
- На всех листах! Во всех альбомах! Даже в книгах!! – ревность и обида скатываются в один общий ком и лавиной несутся вниз.
- Я не показывал тебе своих альбомов. И не давал читать книг.
Он поднимает на нее глаза, светлый цвет которых сейчас, кажется, изменился до неузнаваемости.
- Конечно, кто я такая, чтобы знать о тебе! У тебя же есть вот она. Ей ты это все уж точно показываешь. И время свое посвящаешь. А я так… Какой же ты все-тки…
Она разворачивается и начинает собирать вещи. Нарочно делая это громче, чем требуется.
Но он словно и не слышит. Смотрит на тот злополучный листок и, кажется, что его здесь уже нет. Она шумно стаскивает со стула ремень от джинсов. Он протягивает руку к листу и кладет его перед собой. Не отрывая взгляда, нащупывает лежащий рядом карандаш и принимается исправлять, дорисовывать, выверять линии, которые находит неправильными.
Она задыхается от возмущения, желая разорвать этот дурацкий рисунок на мелкие кусочки, делает шаг к нему, а потом с бессильным всхлипом разворачивается.
Он поднимает голову на стук закрывшейся входной двери. Будто только проснулся, медленно поворачивается боком к столу, окидывая взглядом привычно пустую комнату. Машинально поднимает руку, чтобы потереть лоб, следуя давней привычке. Задетый листок слетает со стола, остановленный тонкими пальцами, послушно остается на коленях.
Кто она такая? Не она первая выдумала этот вопрос. Что можно было бы ответить на него, чтобы не соврать себе. Она… он встречается взглядом с глазами той, что чуть прищурясь смотрит с листа. Она – та, что, будучи всего лишь тенью настоящей, в который раз оказывается сильнее тех, что способны дышать.